Морское сражение у мыса калиакрия. сражение при калиакрии 31 июля 1791 г. ушаков одержал над турецким флотом блистательную победу в сражении у мыса калиакрия. — презентация

Ход битвы

Османский флот после непродолжительного крейсерства по Чёрному морю в начале июля сосредоточился у Варны, а затем перешел к Калиакрии, где встал на якорь. 31 июля был праздник Рамазана, и часть судовых команд была отпущена на берег. Вдруг совершенно неожиданно на горизонте показался русский флот (вышел из Севастополя 28 июля (8 августа)), под всеми парусами, стремительно спускавшийся (под северным ветром) на турок.

У Ушакова в линии находилось 15 линейных кораблей, 2 фрегата и 2 бомбардирских корабля (около 1000 орудий); флот находился в походном строе 3 кильватерных колонн; усмотрев турок, Ушаков не дал себе даже времени перестроиться в линию баталии, отступив, таким образом, от освященных традициями приемов, прошел около 14:45 с северо-востока между османским флотом и мысом, несмотря на то, что на мысе находились турецкие батареи, под огнём этих батарей и стремительно атаковал турок. На адмиральском корабле развевались сигналы: «прибавить парусов», а потом «нести все возможные паруса».

Турки (18 линейных кораблей, 10 линейных фрегатов и 7 малых фрегатов), совершенно не ожидавшие атаки и проигравшие, благодаря маневру Ушакова, ветер, поспешно рубили канаты и пытались строить линию баталии на левом галсе; при этом некоторые суда навалили друг на друга, и на одном корабле рухнула бизань-мачта, а другой сорвал себе бушприт.

Между тем, российский флот тоже перестроился в линию баталии на левом галсе. Передовые турецкие корабли и впереди всех алжирский адмирал Саид-Али, обладая лучшим ходом, уклонились несколько влево, видимо имея намерение выйти на ветер. Ушаков угадал этот манёвр, на своем флагманском корабле «Рождество Христово» (лучший ходок) вышел из линии, обогнал голову своей эскадры и атаковал Саид-Али с расстояния около полукабельтова; вместе с тем флоту был дан сигнал «спуститься на неприятеля», и бой завязался на самых близких дистанциях. В это время было около 17 часов.

Ход сражения на картине конца 18 века

Корабль Саид-Али вскоре потерял фор-стеньгу, грот-марсель, на нём были сбиты паруса, и он вынужден был спуститься за линию. Ушаков, увлекшись атакой, очутился в середине турецкого флота; левым бортом он отбивался от 2 больших фрегатов, а с кормы и с правого борта его атаковали 2 корабля; положение Ушакова некоторое время было весьма опасное, но вскоре к нему на выручку подошли отставшие передовые корабли, «Александр», «Предтеча» и «Федор Стратилат». К 20 часам турки были уже совершенно разбиты и без всякого строя, по способности, бежали по ветру. К 20:30 часам дым застлал все место боя; ветер постепенно стих, и сражение прекратилось.

Часа через 2 задул ветер от северо-северо-запада, русский флот лег на курс северо-восток и в полночь повернул на другой галс, надеясь выйти на ветер неприятеля. Несли все возможные паруса, но на рассвете 1 августа неприятель, отступавший к Константинополю, был виден только с салингов. Здесь сказались все недостатки постройки российских судов, чья древесина шла на строительство сырой, от которых турки, сильно избитые, всё же уходили без труда (туркам строили суда французские инженеры). Не имея надежды догнать неприятеля, Ушаков подошел к берегу и приступил к исправлению повреждений; через 2 суток он уже доносил Потемкину, что «разбитые реи, стеньги, салинги заменены новыми, пробоины заделаны, и флот опять состоит в хорошем состоянии». 8 августа, подойдя к Варне, Ушаков получил уведомление о заключении перемирия и 12 августа вернулся на Севастопольский рейд.

В бою с российской стороны было убито 17 нижних чинов, ранено 3 офицера и 25 нижних чинов; потери турок неизвестны, но меткая стрельба российских кораблей (Ушаков специально тренировал их для этого) и большое количество десантных войск, посаженных на суда турецкого флота для выручки Анапы, позволяют заключить, что потери эти должны быть очень велики (на корабле Саид-Али — 450 человек убитыми и ранеными).

Перед боем

Корабли турок были набиты войсками. В помощь к османам даже пришло подкрепление из Африки под предводительством алжирца Сеид-Али. Перед своими моряками он клялся, что приведёт «Ушак-пашу» в Стамбул, закованным в цепи и будет возить его по городу в клетке. Эти заявления должны были вселить уверенность в моряков и солдат, которые начали бояться Ушакова.

Командующим турецкого флота был капудан Гусейн-паша. Его Ушаков уже не раз разбивал и вполне понятно, почему Сеид-паша ему не подчинялся: честолюбие смешалось с понятным неуважением.

В распоряжении Гусейн-паши находились и береговые укрепления с артиллерией. Но главное — 15 линейных кораблей, 17 фрегатов, вооружённых до зубов. 1600 пушек на крупных кораблях. А ещё 43 вспомогательных корабля, также неплохо вооружённых. Сила весьма внушительная по тем временам. Неприступная крепость на море. Пока турецкий флот и береговые батареи оставались единым кулаком — эта сила была неуязвима.

Эскадра же Ушакова состояла из 18 линейных кораблей, двух фрегатов и 19 вспомогательных судов. Меньше тысячи орудий… Но у Фёдора Фёдоровича были прекрасно обученные артиллеристы и моряки, умевшие отлично биться в ближнем бою. На стороне русского флота также были неразбериха в командовании Османской империи и ухудшавшееся положение дел в Порте.

Потёмкин понимал, что схватка с превосходящими силами турок может трагически окончиться для бесстрашного русского адмирала. «Молитесь Богу! Господь нам поможет, положитесь на Него; ободрите команду и произведите в ней желание к сражению. Милость Божия с вами!» — писал Потёмкин Ушакову.

Сражение[править | править код]

Эскадра направилась на запад и в полдень 31 июля обнаружила турецкий флот, стоящий на якоре близ мыса Калиакрии под прикрытием береговой батареи, имевшего 18 кораблей, 10 больших линейных фрегатов и полусотни других судов. На турецкой эскадре находился алжирский паша, известный в Средиземном море пират, Саит-Али, давший обещание Султану привезти Ушакова в Константинополь в клетке. Он командовал частью турецкого флота — алжирской эскадрой, на которой находилось большое количество десанта, предназначенного, по замыслу Саит-Али для абордажной схватки. Появление русского флота было внезапным и произвело смятение в турецком флоте. Обрубив якоря, он стал уходить под ветер построение турецкого флота происходило неорганизованно: Капудан-паша начал строить флот в линию правого галса, тогда как Саит-Али строил свою часть флота в линию левого галса; этому последовал и капудан-паша.

Я продолжал гнаться за ними и (в половине четвертого часа) сигналом приказал как можно скорее строить линию баталии при NNO ветре на левый галс, параллельно фронту неприятельскому и спускался на него со всей возможной поспешностью…Саит-Али с вице адмиральским кораблём…и другим большим и с несколькими фрегатами…спешил отделиться вперёд, выигрывая ветер. Посему, для предупреждения его намерений, я погнался за ним с кораблём «Рождество Христово», следуя вперёд нашей линии…Когда же линия нашего флота была построена в самом близком расстоянии против неприятельской, я догнал передовой корабль паши Саит-Али и сигналом приказал всему флоту спуститься к неприятелю на ближайшую дистанцию, а корабль под флагом моим, «Рождество Христово», приближаясь к передовому кораблю на дистанцию полукабельтова, атаковал его, обойдя несколько с носу. Тогда же, по учинённому сигналу (в 5 часов), всей линией началось жестокое сражение, которое продолжалось от пяти до половины девятого часа пополудни.

Через 45 минут после начала сражения корабль Саит-Али, разбитый до крайности, и потерявший почти 500 человек экипажа, скрылся за линией турецкого флота. Занявшие его место другой флагманский корабль и два фрегата, но и они вскоре, получив сильные повреждения, вышли из боя. Корабль «Рождество Христово», преследуя корабль Саит-Али, оказался в середине турецкого флота и произвёл в нём такое смятение, что корабли их сами друг друга били своими выстрелами В это время авангард турецкого флота был окружён тремя русскими линейными кораблями, следовавшими за Ушаковым. Спустя некоторое время весь наш флот окружил турецкий флот и расстреливал его до наступления темноты, принуждая турецкие корабли укрываться один за другого. При начале же ночной темноты флот неприятельский был совершенно разбит… и бежал стеснённой кучей под ветер… суда наши сомкнув дистанцию, гнались за ним и били его из носовых пушек, а которым было способно, и всеми лагами. Преследование неприятеля продолжалось всю ночь. На рассвете турецкий флот скрылся из виду, и Ф. Ф. Ушаков встал на якорь для исправления повреждений. Большая часть турецкого флота пришла в бедственное состояние. Несколько линейных кораблей от подводных пробоин пошли ко дну, другие выбросились на берег. Константинополя достигла только алжирская эскадра. Корабль Саит-Али начал тонуть ввиду берега и звал на помощь пушечными выстрелами.

Вид части флота, вернувшейся со сражения, с разрушенными кораблями без мачт и огромными потерями заставили Турцию ускорить мирные переговоры. 5 августа Ушаков снялся с якоря, намериваясь плыть к Босфору искать разбитый турецкий флот и захватить либо потопить и сжечь его. Однако 8 августа вблизи Варны русский флот был встречен турецким судном, вёзшими сообщение князя Репнина о заключении перемирия и прекращении боевых действий. Контр-адмирал Ушаков за победу при Калиакрии 14 октября 1791 года был награждён орденом Святого Александра Невского. В сражении у мыса Калиакрия получили новое развитие приёмы маневренной тактики морского сражения.

Результатом легендарных подвигов русской армии и флота, увенчанных победой при Калиакрии, стало подписание 29 декабря 1791 года (9 января 1792 года) Ясского мирного договора, закрепившего за Россией Крым и Кубань и усилившего позиции России на Кавказе и Балканах.

Османский флот готовится к делу

Чтобы переломить ситуацию на море, с конца апреля 1790 года османский флот был увеличен и уже через год насчитывал 19 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 мелких судна. В 1791 году здесь появились моряки из Северной Африки. У русских историков бытует мнение, что прибыли эскадры кораблей из Алжира, Туниса, Марокко и т.д., однако это в корне неверно. Самый большой в Северной Африке флот, алжирский, в 1787–1790 годах имел аж девять шебек (вооружение кораблей насчитывало от 10 до 36 лёгких пушек) и целых два гребных галиота. При этом в 1790 году вооружены было лишь четыре небольших судна, на которых всего находилось 36 орудий. Один фрегат строился, а ещё два обещал султан. Остальные «флоты» Северной Африки были меньше алжирского. Лишь в 1792 году эскадра алжирских судов отправилась в Стамбул. Впрочем, в составе флота 1791 года упоминаются две алжирские и одна тунисская шебека.

Обратиться за помощью к африканцам султана вынудили большие потери и дезертирство в экипажах османских кораблей в 1788–1790 годах. Турки пошли на этот шаг только из-за острой необходимости: африканские корсары были плохо дисциплинированы, действовали самовольно, часто бунтовали и убивали своих офицеров.

В начале мая 1791 года мусульманский флот: 20 кораблей, 25 фрегатов, шесть шебек, пять бомбардирских судов, десять кирлангичей и 15 транспортов — вышел в море. Он должен был доставить подкрепления к обложенной русскими войсками Анапе и не позволить заблокировать эту крепость со стороны моря. В июне русский Черноморский флот получил от осаждавшего Анапу генерала Гудовича сообщение о том, что у Днестровского лимана появился большой турецкий флот. 10 июня контр-адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков вывел в море эскадру: 16 кораблей, два фрегата, три бомбардирских корабля, девять крейсерских судов, 13 бригантин и три брандера. Ну а дальше начинается самое интересное.

Фёдор Фёдорович Ушаков. commons.wikimedia.org

Дело в том, что наш читатель знаком во всех подробностях только с русской версией дальнейших событий. Турецкие источники в исследованиях либо игнорировались полностью, либо были недоступны. Теперь же появилась возможность с ними ознакомиться. Поэтому далее мы будем приводить две версии событий. Турецкая основана на книгах историков Идриса Бостана, Тунджа Зорлу и Али Ризы Исипека, а русские данные базируются на документах из МИРФ (Материалы для истории русского флота в 17 томах), книгах Владимира Овчинникова, Роджера Чарльза Андерсона и статьях из «Морского Атласа».

Хитрый маневр

Адмирал Ушаков решил использовать момент неожиданности. Он направил свою эскадру как раз между берегом и кораблями противника. К тому же русским сопутствовал ветер. Сражение в Измаиле у мыса Калиакрия началось с внезапной атаки, которая вызвала панику на вражеских судах. Ведь даже их артиллерийские орудия были повернуты по направлению к морю, а значит, моряки не могли нанести ответные удары. Командующий турецким флотом отдал приказ своим кораблям выстроиться в боевую линию. Однако этот маневр дался им нелегко. Чтобы развернуть корабли, матросы турецкого флота начали рубить канаты. Времени на то, чтобы поднять якоря, у них не было. К тому же, торопясь перестроиться, корабли неприятеля сталкивались между собой, нанося друг другу повреждения: рвали паруса, ломали снасти.

История службы

Зачислен в списке судов Черноморского флота 2 июля 1915 года. Заложен на стапеле Николаевского адмиралтейства, арендованном ОНЗиВ 29 октября 1915 года, спущен на воду 14 августа 1916 года. В 1917 году, после завершения швартовочных испытаний, перешёл из Николаева в Севастополь для окончательной достройки и приёмных испытаний. 12 ноября 1917 года «Калиакрия» был принят в состав 3-го дивизиона Минной бригады Черноморского флота. Был назван в честь мыса Калиакра в Болгарии, у которого в 1791 году русский флот контр-адмирала Ушакова разбил турецкие и алжирские корабли.

Участия в боевых действиях корабль не принимал. 16 декабря 1917 года эскадренный миноносец «Калиакрия» вошёл в состав советского флота. В январе 1918 года принимал участие в установлении советской власти в Феодосии. После предъявления германским командованием 25 апреля ультиматума советскому правительству о сдаче Черноморского флота 29 апреля 1918 года «Калиакрия» вместе с частью кораблей ушёл из Севастополя. 1 мая 1918 года корабль прибыл в Новороссийск; 18 июня корабль по решению советского правительства был затоплен экипажем на глубине 28 метров (во избежание захвата германскими войсками).

В период с 17 июня по 4 октября 1925 года в ходе специальной операции эсминец «Калиакрия» был поднят Черноморской партией ЭПРОН. 27 апреля 1926 года корабль отбуксировали в Николаев для восстановительного ремонта. 24 ноября 1926 года эсминец был переименован в «Дзержинский». С 1 января по 24 августа 1929 года корабль проходил восстановительный и капитальный ремонты, после завершения которых 29 августа 1929 года был принят в строй Морских Сил Чёрного моря, став флагманом 1-го дивизиона эскадренных миноносцев. В декабре 1929 года «Дзержинский» нанёс визит в Стамбул. В —1934 годах корабль прошёл второй капитальный ремонт на Севморзаводе.

К началу Великой Отечественной войны эскадренный миноносец входил в состав 1-го дивизиона эсминцев. В ходе войны участвовал в минных постановках, эскортировании транспортов у кавказского побережья и обороне Одессы. С конца сентября по март 1942 года «Дзержинский» находился на среднем ремонте в ВМБ Поти, после окончания которого участвовал в обороне Севастополя.

14 мая 1942 года эсминец следовал с маршевым пополнением из Новороссийска в Севастополь. На подходе к Севастополю в тумане «Дзержинский» отклонился от фарватера и подорвался на мине советского оборонительного минного заграждения. От взрыва мины корабль переломился и затонул на глубине около 120 метров в точке 44° 27’ с.ш. 31° 19’ в.д. При этом погибло 158 членов экипажа и 110 (по другим данным 125) солдат маршевого пополнения. Спасти удалось только 27 человек, в том числе командира корабля. 24 июня 1942 года эсминец был исключён из состава советского ВМФ.

Начало конца

В ноябре 1790 года, за 8 месяцев до решающего сражения, турки приняли бой под стенами крепости Измаил. Крепость была стратегически верно расположена и запирала устье Дуная. Силами Суворовских полков начался штурм крепости. Измаил был окружён по всем фронтам: с суши войска А. В. Суворова, с берега реки Дунай — корабли гребного флота. Вход в устье закрывала флотилия Ф. Ф. Ушакова, не давая турецким кораблям помочь осаждённой крепости. Спустя 9 часов крепость пала.

Крепость Измаил

Штурм Измаила сыграл решающую роль в начале мирного диалога между Россией и Турцией по урегулированию конфликта. Однако это была лишь приманка, точнее, отсрочка времени. Турецкий султан опирался в основном на свои военно-морские силы, поэтому не собирался капитулировать, когда остался последний шанс на удачу.

Пока шли бессмысленные переговоры, турецкий флот получил подкрепление в виде эскадры алжирского паши Саид-Али. Этот опытный флотоводец имел множество красноречивых прозвищ: «Гроза морей» или «Лев полумесяца». Объединив свои усилия с главнокомандующим турецкого флота капудан-пашой Гуссейном, Саид-Али повёл всю собранную эскадру к мысу Калиакрия, где он планировал принять бой с русскими. По его предположениям, позиция была неприступной: на море корабли, на суше —  турецкая артиллерийская батарея. В связи с этим фактом паша позволил определённому количеству корабельных экипажей высадиться на берег, чтобы отпраздновать религиозный праздник рамазан-байрам.

Встреча двух флотов

Согласно русской версии, 11 июня 1791 года Ушаков заметил неприятельский флот у мыса Айя на южном берегу Крыма. Турки сражения не приняли и взяли курс на юг. Ушаков гнался за ними четыре дня, но так и не настиг. По данным турецкого историка Исипека, обе стороны начали готовиться к бою, однако им помешал полный штиль, длившийся четыре дня. Потом ветер задул со стороны русских. Ушаков оценил силы противника в 18 линейных кораблей, десять тяжёлых и семь лёгких фрегатов, а также 22 мелких судна — всего 57 единиц. Контр-адмирал имел возможность сблизиться с османами, но не рискнул. Своё решение русский командующий объяснял тем, что после четырёхдневной погони имел всего десять линкоров из шестнадцати (шесть были отнесены мористее из-за поломок в рангоуте и обросших днищ). Турки считают, что флот русских оказался разбросан, тогда как османский держался компактно, что и заставило Ушакова отступить.

16 июня русские вернулись в Севастополь. Ушаков отписался Потёмкину о походе, сообщив, что через пять–семь дней он исправит повреждения и снова выйдет на поиски противника. Ремонт меж тем затянулся на месяц. 23 июля граф Войнович, главнокомандующий Черноморским флотом и портом Севастополь, был отправлен в отставку. Ушаков стал полновластным руководителем не только эскадры, но и всего флота. 29 июля он рапортовал Потёмкину, что ремонт кораблей завершён и он готов выйти в море. Утром 16 линейных кораблей, два бомбардирских судна, два фрегата, один брандер, одно репитичное судно и 17 крейсерских судов покинули порт и направились на поиски османского флота.

Состав эскадры Ушакова

Турки после манёвров в июне отошли к мысу Калиакрия на современном болгарском побережье Чёрного моря, где бросили якорь. В полдень 31 июля Ушаков обнаружил турецкий флот. Османами командовал капудан-паша Гиритли Хуссейн, а его помощником, главным «патрона», был назначен алжирский адмирал Сейди-Али (в русских источниках Саид-Али).

Состав османской эскадры

Удар походной колонной

Но главное достоинство этой морской баталии даже не в том, что сравнительно малыми силами был атакован противник, имевший значительное численное преимущество: такое в истории русской армии и флота случалось не раз.

Главное в тактике Ф.Ф. Ушакова, примененной у мыса Калиакрия, был совершенно новый прием атаки. Можно смело утверждать, что ранее нигде в мире флотоводцы его не использовали. Военно-морская доктрина, господствовавшая в те времена, предписывала производить специальное, довольно сложное перестроение кораблей перед началом сражения. Атака сходу считалась авантюрой с непредсказуемыми последствиями.

Но русская эскадра, шедшая тремя походными кильватерными колоннами, вопреки правилам, не стала выстраиваться в так называемую «батальную линию», а на полном ходу буквально врубилась в ряды турецких кораблей. Тем самым Ушаков выиграл не только время, но и морально подавил неприятеля неожиданностью нападения. Одновременно он нарушил другое устойчивое правило: никогда не вести корабли между вражеским флотом и береговыми батареями. Турецкие адмиралы решили было, что «Ушак-паша», как они именовали между собой русского флотоводца, сошел с ума и сам загнал себя в ловушку, где его эскадру легко можно будет перемолоть встречным огнем с моря и с берега. Батареям был отдан приказ палить из всех орудий, но русский флот это не остановило, и он стремительно приближался к турецким судам. Те же, из-за «неправильной» атаки Ушакова, оказались в крайне невыгодном положении: у них не было попутного ветра, и адмиралы пытались выстроить батальную линию, пустив корабли левым галсом. А это, как известно морякам, чревато столкновениями судов при пересечении курсов.

Именно так и случилось: турецкие корабли сгрудились и стали сталкиваться друг с другом. Русским же кораблям, идущим с попутным ветром на всех парусах, левый галс, напротив, был благоприятен: он помог быстро выставить суда в батальную линию.

Между тем турецкие береговые батареи смолкли: артиллеристы боялись попасть в свои же суда. И в этом расчет Ушакова оправдался: ещё один плюс в копилку удачных решений той битвы.

Кроме того, адмирал вовремя заметил попытку турков совершить маневр, дабы тоже «поймать» ветер, и не дал им сделать этого. Самый скоростной корабль русской эскадры — флагман «Рождество Христово», управляемый Ушаковым, вырвался вперед колонны и атаковал головной линейный корабль «Капудания» алжирской эскадры, которым командовал адмирал Сеид-Али-паша, бывший магрибский пират, захвативший немало судов. Двигаясь поперек курса неприятельского флота, флагман «Рождество», вооруженный 84 пушками, открыл огонь с близкой дистанции. Группа из трех кораблей, возглавляемая Сеидом-Али-Пашой, также ответила огнем. Тем временем Ушаков приблизился к «Капудании» и применил маневр, который можно назвать «палочкой над буквой «т». Он встал бортом к носу гиганта турецко-алжирской эскадры, что сразу дало русскому флагману огромное преимущество в мощи залпа. То есть, он мог стрелять 42 пушками, в то время как «Капудания» могла ответить только несколькими носовыми орудиями.

Русский адмирал понимал, что поражение самого большого корабля турецкого флота, на борту которого находится авторитетный турецкий флотоводец — это уже половина победы, остальные «капуданы» (капитаны) наверняка будут деморализованы. После нескольких залпов на «Капудании» начался пожар, и Ушаков скомандовал перевести огонь на турецкий вице-адмиральский корабль, который вместе с другими судами пытался прикрыть собой загоревшийся флагман.

Одно время носитель адмиральского вымпела — «Рождество Христово», даже вынужден был вести бой сразу с четырьмя турецкими кораблями. По сигналу с флагмана ему на помощь пришли ещё три русских судна — «Александр Невский», «Феодор Стратилат» и «Иоанн Предтеча». Однако к моменту их подхода ушаковский корабль уже сам отогнал наседавшего неприятеля, и подоспевшим судам осталось только начать погоню за ним.

Вскоре турецкий флот фактический попал в окружение русской эскадры. Часть кораблей пошла на прорыв, пытаясь рассеяться. За ними также началась погоня, продолжавшаяся до полной темноты, когда вдруг на море установился полный штиль. Однако около полуночи паруса снова надулись ветром, и преследование продолжилось. Остатки турецкого флота поспешили укрыться в Босфоре. Часть судов ушла на север к румелийским берегам. Все это означало, что туркам более не суждено господствовать в Черном море.

Почитание и память об адмирале Ушакове

День памяти Ф. Ф. Ушакова — 15 октября.

Его именем названы:

• бухта в юго-восточной части Баренцева моря и мыс на северном побережье Охотского моря;
• музей краеведения и улица в Темникове;
• бульвар и московская станция метро;
• Морская Государственная Академия в Новороссийске;
• набережная, мост и памятник в Санкт–Петербурге;
• площадь в Севастополе;
• улицы в Минске, Александрове и Челябинске;
• бульвар в Рыбинске;
• улица и памятник в Сарове (Арзамас-16);
• главный проспект и государственный морской институт в Херсоне;
• астероид 3010 Ushakov;
• флотилия юных моряков в Ярославле;
• военно-морской институт в Калининграде;
• купель на святом источнике близ церкви Успения Богородицы в деревне Молочково Солецкого района Новгородской области;
• стелла возле села Хопылево;
• 3 марта 1944 года Президиум Верховного Совета СССР учредил военный орден двух степеней и медаль Ушакова;
• сооружен бюст в Рыбинске, Ейске Краснодарского края, Ростове-на Дону, Тутаеве Ярославской области, Мессине в Италии и на острове Закинтос в Греции;
• памятники в семейном поместье Алексеевка, на острове Корфу и на Мысе Калиакре.

Храмы в честь святого

Во имя святого Феодора Ушакова названы храмы:

• Кафедральный собор святого праведного воина Феодора Ушакова в Саранске;
• храм в Южном Бутове в Москве и в Севастополе;
• Кафедральный собор в Мордовии;
• храм-часовня Святого Праведного воина в Анапе и в Красноармейском районе Волгограда на берегу Волго-Донского канала;
• часовня в Кронштадтском морском кадетском корпусе; в Херсоне и в Севастополе.

Корабли, названные во имя Федора

Гордое имя великого флотоводца носят:

1. Броненосец береговой охраны «Адмирал Ушаков» (имя выбирал император Александр III) построен на Балтийском заводе, спущен на воду 27 октября 1893 года, вошел в состав Балтийского флота.
2. Легкий крейсер проекта 68-бис «Адмирал Ушаков» (1981) — первое советское судно с таким именем, в 1952 года спустили на воду.
3. Тяжелый атомный ракетный крейсер пр. 1144 «Орлан».
4. «Киров» получил имя адмирала в 1992 году.
5. Эскадренный миноносец пр. «Бесстрашный», переименованный в «Адмирала Ушакова» в 2004 году, спуск на воду произошел 28 декабря 1991. До 1994 года судно относилось к Балтийскому флоту, позже — к Северному.
6. Самоподъемная модульная платформа, предназначенная для проведения инженерных работ в прибрежных водах на глубине до 24 м и прокладывания трубопроводов.

Другое

Герой Русско-турецкой войны смотрит на потомков со своего известного портрета. Но так ли выглядел Федор Ушаков — этот вопрос остается открытым.

Работа художника Петра Бажанова выполнена в 1912 голу — спустя почти 100 лет после смерти Ф. Ф. Ушакова. Других изображений до наших дней не сохранилось. Долгие годы этот вопрос никого не волновал. Только в 1943 году, когда Сталин решил учредить орден Ушакова, научное сообщество посчитало, что в качестве образца художник пользовался другим прижизненным изображением и скопировал образ с портрета на медали.

В августе 1944 г. специальная комиссия отправилась с секретной миссией найти могилу и мощи адмирала в Санаксарском монастыре. Она оказалась разграбленной. Исследователь останков — известный антрополог М. Герасимов — с помощью метода пластической реконструкции вылепил лицо и пришел к заключению, что портрет не похож на картину Бажанова. Вполне вероятно, что это родственник и однофамилец адмирала, служивший у него на корабле, а сам Федор Федорович последние годы жизни провел под Курском в Коренной пустыни, куда перевезен удочеренной племянницей Павлой сразу же после захоронения родственника, чтоб уберечь родных от гонений советской власти.

Жительница Курска Светлана Выренкова подробно рассказывает в газете «Друг для друга» (№ 50 от 11.12.2018) о том, как Павла Ивановна Ушакова-Брежнева привезла тяжело больного адмирала в свое имение под Курск, где он прожил еще 23 года и был погребен в семейной усыпальнице Брежневых возле старого деревянного храма Иоакима и Анны в селе Долгое.